День Пекельного Царства, месяц могил

© Дмитрий Логинов, статья ДЕНЬ ПЕКЕЛЬНОГО ЦАРСТВА, МЕСЯЦ МОГИЛ

Среди сокровищ ведического Древнего Знания есть такое: ведение о свойствах дней года.

Для современного человека дни кажутся одинаковыми. Безликими ячейками времени. Будто случайно заполняемыми хорошим или плохим. По принципу: повезло – не повезло. Вот только почему-то не везет чаще...

На самом деле именно потому, что современный человек в отношении Времени забывает пословицу: не зная броду – не суйся в воду.

Время – это река. “Время плыть или время ждать?” – спрашивает современная песня. Течение годового времени имеет свои “бро­ды” и свои “стрем­нины”. А также и свои “ому­ты”.

Тихая вода омута отражает небо, она отрадна для созерцателя. Но вряд ли можно позавидовать неразумному, рискнующему тут переправиться через реку. Не поимевшему терпения ниже по течению искать брод.

Согласно древнеправославному Ведению самым опасным днем-омутом годового течения считается 19 груденя. Развернутое имя даты: день Пекельного Царства, месяц могил.

Старинное именование грудень означало месяц могил. (И ныне над захоронением принято насыпать холм. То есть груду земли.)

В ночь 19 груденя, согласно древним поверьям, приоткрываются врата Нави. Делается проходимой туда и обратно тропа в мир мертвых. Усиливается влияние на мир видимый Пекельного Царства.

Но вера предков не утверждала, что эти сутки обязательно несчастливые. Лишь предостерегала: многое в дальнейшей судьбе зависит от того, как они для тебя пройдут.

Недоброго не случится, если посвятишь их почитанью умерших. Совершить тризну. Навестишь их могилы. Подаришь им гвоздику – цвет мертвых. Белую – если желаешь своим умершим покоя в загробном царстве.

Древнеправославное Ведение решительно предостерегало от совершения 19 груденя каких-либо иных дел. Почти предков, крепко помолись и в покое отойди ко сну. Тогда увидишь умерших родичей. Получишь от них добрый совет. Ночь 19 груденя окажется для тебя, в этом случае, всего лишь доброй Дедовой ночью. (Так точно и по обычаю православия христианского: на очень близкое время выпадает Димитриевская родительская суббота. В нынешнем году это 3 ноября.)

Но горе, говорила древняя вера, если 19 груденя не почтить предков! Если не воздержаться от каких-либо иной деятельности, пусть даже и с благими намерениями! Ибо любое предприятие в эту ночь будет иметь гибельные последствия. И сказываться они будут от семи дней и до... семидесяти лет! Потому что всякое злое колдовство в эту ночь имеет наибольшие шансы сработать, достигнуть цели.

Таков есть опыт поколений относительно ночи 19 груденя. То есть 25 октября по старому стилю. Или – по новому – 7 ноября.

Мы в школе учили – помните? – что Лен­ин говорил накануне 25 октября, подготавливая восстание. Сегодня подниматься рано, послезавтра – поздно.

Уж в этом он не ошибся! “До 1917 влияние большевиков в России было минимальным,” – считает В.Ше­ло­хаев, доктор исторических наук. Никто не принимал эту партию всерьез. На что было надеяться ее вождю?

Разве только...

Морок, сопутствующий роковой дате, мог обеспечить политической авантюре некоторые шансы. Что интересно, большевики и почтили ее как, именно, дату Нави. Символом победы путча 25 октября сделался цветок мертвых. Но только избрана была красная гвоздика. Ибо не покоя и мира желали узурпаторы власти, а мирового пожара в крови. Как о том напишет, после, Александр Блок.

Бесов, обитателей Нави, еще в народе называют “не наши”. Ни в том ли смысле предсказал власть “бесов” и Достоевский? Поэтесса Гиппиус, современница революции, писала: “Глав­ные вожаки большевизма к России отношения не имеют. Они ее не знают. Откуда? В громадном большинстве – не русские. Но они нащупывают инстинкты, чтобы использовать в интересах... своих или германских. Только не в интересах русского народа.” (Петербургские дневники 1914-1919 – Тбилиси, “Ме­ра­ни”, 1991).

Но подготовке революции поэтесса сочувствовала. Тем более ценно ее свидетельство очевидицы о том, что происходило в час Нави. Вравду. Гиппиус писала в дневнике: “Час таков: бронштейны в беспечальном и самоуверенном торжестве... Город в руках большевиков... После падения Зимнего дворца... революционные войска – кексгольмский полк и еще какие-то – прямо принялись за грабеж и разрушение. Ломали, били кладовые, вытаскивали серебро. Чего не могли унести – то уничтожали. Давили дорогой фарфор, резали ковры... Наконец добрались до винного погреба... Нет, слишком стыдно писать... Женский батальон, израненный, затащили в Павловские казармы и там поголовно изнасиловали... В Царском селе убили священника за молебен о прекращении бойни. На глазах у его детей... Страшно. Ибо уж очень явственен – дьявол... Даже в землетрясении больше жизни и больше смысла, чем в самой гуще ныне происходящего. Только начинающего свой круг, быть может.”

Предчувствие поэтессу не обмануло. То было лишь начало хождения по мукам. Затем Россию ожидали братоубийственная война, голод и террор (унес­ший восемь миллионов жизней)... Такими были последствия “экс­пе­ри­мен­та”, поставленного в роковую ночь.

Имелись ли основания для политического экспериментирования? Было невыносимо жить при старом режиме? Данные исторического исследования свидетельствуют, скорей, о противоположном.

В России начала ХХ века было настоящее экономическое чудо, – утверждает Александр Боханов, доктор исторических наук. – Наблюдался стойкий прирост во всех ведущих отраслях промышленности. Россия экспортировала зерно. Русский рубль имел статус одной из самых устойчивых валют в мире. Наш госбюджет был бездефицитным. (При Николае II он возрос в три раза.) Действующие же в Российской Империи налоговые тарифы были самые низкие в мире. Общая сумма поборов на одного жителя в России была в четыре раза меньше, чем в Англии. За 20 лет царствования Николая II население Империи возросло на пятьдесят миллионов человек.

Еще бы! Ведь “русский рабочий времен Николая Второго был свободнее английского рабочего времен мистера Эттли... Без всяких профсоюзов русский рабочий питался лучше рабочего британских привилегированных островов”, – свидетельствовал современник событий 1917 И.Л.Солоневич в книге “На­род­ная монархия” (Буэнос-Айрес, “Наша страна”, 1973).

Даже война с Германией при царе клонилась уже к победе. В январе 1917 было проведено совещание командующих союзных армий. В ап­ре­ле-мае готовилось наступление... Позднее Черчилль напишет: “Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была ввиду. Она уже претерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена.”

По-видимому, разумных оснований для путча не было[1]. Скорее можно говорить о безумии. То было наваждение, морок. Как будто некая порча, последовательно наводимая на народ. И злое колдовство сработало в день, когда, согласно опыту поколений предков, душа открыта воздействию темных сил.

“Кол­ду­нов” хватало. Имя было им легион. Возможно, наиболее характерный пример представляет Лейба Бронштейн. (Из­вест­ный под политическим псевдонимом Лев Троцкий.) Гиппиус не случайно на страницах дневника называет путчистов собирательным именем бронштейны.

Этот человек окончил еврейскую религиозную школу. По-видимому, намереваясь стать иудейским священником. Но его судьба сложилась иначе. Он стал, возможно, самым кровавым из вождей большевизма. Историки подсчитали: два слова в приказах Троцкого встречаются много чаще, чем все другие. И одинаково часто. Это: революция и расстрелять.

Речь Троцкого обладала завораживающим действием. Подобно как и речь Ленина, но только несостоявшийся раввин даже и не пытался представать добрым. Фактически, Лев говорил иногда черномагическими заклинаниями. Типа: “ды­мя­щий­ся кровью революционный опыт...”

Троцкий РОДИЛСЯ 25 ОКТЯБРЯ (1879 года). То есть – в тот же роковой день года, когда родилась и октябрьская революция. У революции и у этого из ее вождей оказался сходный характер. Как и можно было ожидать соответственно принципам астрологии.

Уже немало обращали внимания на оккультную окраску трагедии 1917 года. Маскируемую, но тем не менее проступающую. Слишком красноречивы были некоторые черты. Ритуальное убийство царской семьи. Поклонение мумии революционного вождя. Пентаграмма – пятиконечная звезда – в качестве государственной эмблемы...

Существовали проекты аналогичного использования шестиконечной звезды. Начертания, которое широко применяется в церемониальной магии. То есть в оккультной практике для вызова демонов. Ни о том ли стих иеромонаха Романа, где сравнивается Россия 1917 с кораблем, готовым пойти к дну: “Дырой пяти-шестиконечной пробили днище наконец.” (“Вни­мая Божьему веленью”, Издательство Белорусского Экзархата, 1998, с.261.)

Не столь важен аспект собственно политический. Всякое общественное движение имеет рациональное зерно, но также и какие-то темные, негативные моменты. Гораздо более важно, который полюс возобладает. Какая будет основная тенденция. Каким духом в целом будет проникнута деятельность: разрушительным или же конструктивным.

Опыт поколений свидетельствует: все это во многом предопределено днем, избранным для начала дела. (Биб­лия говорит: есть время разрушать и есть время строить, есть время собирать камни и есть время разбрасывать.) Согласно русской Традиции день 19 груденя – 7 ноября – считался совершенно неблагоприятным для каких-либо начинаний. Тем более – для нововведений. Напротив, это было время обращения к истокам: день почитания предков. Влесова Книга об этом дне говорит: На старые погребалища ходили – там размышляли, где лежат наши пращуры под травой зеленой. И так обретали ведение как быть и за что идти. (III 8/1, строки 11-13.)

Ведение обреталось благодаря вразумлению всем опытом прошлого. Оно происходило в Дедову ночь. Пока ее почитали, на Русской Земле никогда не возникало таких непрочных государственных структур, которые бы потом распадались. Но стоило от обычая отступить...

Однако навий морок не вечен. Как говорит Ведение, последствия роковых безумств могут простираться даже и на семьдесят лет, но они пройдут. “Они окончатся также, как кончились предыдущие: из под надгробной плиты, сооруженной Карлом Марксом над русской национальной доминантой, вдруг подымется, казалось бы давным давно похороненный, Александр Невский, и вдруг окажется, что жив именно Александр Невский и что от Карлов Марксов только и осталось, что образцово-показательная труха.” – предсказал эмигрант Иван Солоневич незадолго до своей смерти в 1954 году. (“На­род­ная монархия” – Буэнос-Айрес, “Наша страна”, 1973). И поднялся. И осталась.

---

[1] Об отсутствии разумных оснований для вступления России на скользкий (от крови) путь политических новаций хорошо сказал Иван Солоневич: “От Николая – к катастрофе Ленина. Как это случилось мы можем установить довольно точно. Но отчего не случилось ничего лучшего, мы объяснить не можем: тут начинается иррациональное в истории: ряд катастрофических случайностей, громоздясь одна на другую, дают прорыв темным силам страны. А темные силы – они существуют всегда и везде. В каждую эпоху, в каждой нации и в каждом человеке.”

Рекомендуем еще на эту тему почитать

Поделитесь с друзьями в соцсетях